Мост короля Людовика Святого. День восьмой - Страница 4

Вскоре после издания «Моста короля Людовика Святого» один из ведущих американских литературоведов Э. Уилсон писал на страницах журнала «Нью рипаблик»: «Мистер Уайлдер уже знает Европу и немного знаком с Востоком. Он нужен нам дома… Мне хотелось бы, чтобы он изучил разнохарактерные элементы, из которых складываются Соединенные Штаты, и нарисовал бы их национальные портреты…» Та же мысль, но в гораздо более полемическом ключе, была повторена в связи с выходом в свет «Женщины с Андроса» известным критиком-марксистом Майклом Голдом.

Обвинение Уайлдера в недостаточном внимании к современным социальным проблемам было, разумеется, чрезмерным, но призыв критиков, похоже, задел писателя за живое. Четверть века спустя в интервью журналу «Пэрис ревю» он так сформулировал свою точку зрения по этому, видимо, болезненному для него вопросу: «Я считаю, что вся моя работа отражает постепенное приближение к Америке… Я набираюсь опыта и смелости для того, чтобы выразить наше время». С начала 30-х годов круг тем и эстетических интересов Уайлдера значительно расширяется, его творчество заметно «американизируется», и этот поворот находит выражение в романе «К небу наш путь» (1934) и пьесе «Наш городок» (1938).

Написанный в стиле героико-комической эпопеи, новый роман Уайлдера непосредственно касался социальной действительности Америки времен экономического кризиса. Среди его персонажей немало людей, «ушибленных» депрессией: разорившихся бизнесменов, просиживающих в пустой конторе будни и праздники, костлявых официанток с голодным взглядом, безработных газетчиков, пытающихся утопить тоску беспросветности в пьяных дебошах. Страна распадается на части, и вот среди хаоса возникает пророк иной, праведной жизни — последователь Толстого и Ганди, — Джордж Браш, по профессии коммивояжер, торгующий учебниками для средней школы.

Прочитав однажды в Британской энциклопедии жизнеописание Наполеона, Браш пометил карандашом на полях: «Я тоже великий человек, но — в интересах добра». На этом как будто бы и завершилось все его образование, и в двадцать три года уайлдеровский герой избирает свой жизненный путь — путь поборника справедливости, в простоте душевной покушающегося на самые священные устои американского общественного порядка. Он выступает глашатаем принципа «добровольной бедности», отказывается от денег, приносимых банковским вкладом, как от «нетрудового дохода», и более того — призывает сограждан не иметь дела с «менялами», что, по его мнению, избавит их от гнетущего страха за судьбы капиталов.

Этого «положительно прекрасного человека», как и его предшественников, то и дело называют «безумцем» и «идиотом». И в самом деле, некоторые его идеи способны вызвать лишь ироническую усмешку: так, например, он, как и все баптисты, не верит в теорию эволюции и считает, что курящие женщины недостойны замужества. Однако пафос этой книги Уайлдера направлен в первую очередь против буржуазного меркантилизма, эгоцентризма и лицемерия. Кульминацией романа становится суд над Брашем, обвиненным в пособничестве ограблению мелочной лавки. Как выясняется, Браш, конечно же, никого не грабил, а, следуя учению Ганди, пытался «воздействовать на сознание» отчаявшегося безработного, которого нужда заставила взяться за ремесло гангстера. «Все это очень поэтично и сентиментально и тем не менее чрезвычайно далеко от реальной жизни», — замечает по этому поводу судья, ведущий разбирательство. Но такие доводы, даже повторяемые неоднократно, не доходят до Браша, убежденного в правоте и незыблемости каждой из тех заповедей, которые американцы усваивают в детстве лишь для того, чтобы распрощаться с ними в зрелом возрасте.

То и дело попадая впросак, Браш знакомится с тюрьмой и с больницей, из-за своей прямоты теряет друзей и никак не может связать свою судьбу с девушкой, образ которой преследует его в странствованиях по дорогам Америки. Прямолинейность и нетерпимость этого характера и впрямь могут ложиться тяжелым бременем на окружающих, придерживающихся неписаных законов человеческого общежития. И тем не менее Джордж Браш заслужил честь именоваться, как об этом говорится в романе, «воплощением надежд Уолта Уитмена». «Святые — существа особого рода, но областью их подвижничества может служить не только религия, — отмечал в рецензии на роман „К небу наш путь“ уже упомянутый Э. Уилсон. — Движение радикалов тоже имеет своих святых, и по сути эти люди очень близки Джорджу Брашу. Эптон Синклер, например, в годы своей молодости многим напоминал героя Уайлдера и так же, как и он, совершил немало аналогичных чудачеств…»

В основе книги Уайлдера, как и во многих произведениях мировой литературы, начиная с «Дон Кихота», лежит противоположение идеального и реального, желаемого и действительного. Но в жизни этот конфликт редко принимает отчетливо выраженную форму. Ополчаясь на американскую повседневность и обличая ее пороки с пылом ветхозаветных пророков, сам Джордж Браш понимает необходимость компромисса, когда речь заходит о практических выводах из его обескураживающих, в силу своей логичности, теорий. «Этот мир не так уж плох, как вы думаете, хотя он и представляется ужасным», — внушает он посягающему на самоубийство бизнесмену, единственному кормильцу многочисленного семейства. У Браша превосходный тенор, и, подобно Орфею, вызволяющему Эвридику из царства теней, ему не раз удается пением удержать людей на опасной грани и раздуть в их сердцах искры энергии и надежды.

И все-таки характер Браша и обстоятельства, при которых развивается действие, в значительной мере условны и ориентированы не только на конкретную историческую ситуацию, но и на определенную литературную традицию. Очевидно желание Уайлдера «сплавить» в своей книге гуманистические идеи западноевропейского романа в его классической форме, получившей завершение у Диккенса, с настоятельно заявляющей о себе американской проблематикой. Как и Диккенс, автор «Рождественских повестей», обращенных к терпящему лишения демократическому люду, Уайлдер стремится ободрить своего слушателя и указать на те точки опоры, что могут помочь «американскому духу» выстоять в самую лихую годину всевозможных бедствий. Ту же цель ставил перед собой писатель и в пьесе «Наш городок», созданной спустя несколько лет и принесшей ему несомненный успех на театре.